Тишина и молитва
Если обратиться к самой древней молитвенной книге, Библейским псалмам, мы увидим два основных вида молитвы, первый из которых — плач и крик о помощи, второй — благодарение и хвала. Но есть и иной, третий вид молитвы, без прошений и явной хвалы. Например, в 130 псалме говорится только о покое и доверии: «Не успокаивал ли я души моей... Да уповает Израиль на Господа отныне и вовек».
Порой молитва умолкает в смиренной сопричастности Богу, превосходящей любые слова: «...душа моя была во мне, как дитя, отнятое от груди». Как ребенок успокаивается у материнской груди, так и «душа моя во мне» отвечает на присутствие Бога. Тогда молитве не нужны никакие слова.
Как достичь внутренней тишины? Часто мы замолкаем, но внутри продолжается дискуссия. Мы спорим с воображаемым собеседником или боремся сами с собой. Покой души предполагает простоту: «Я не входил в великое и для меня недосягаемое». Быть в тишине — это признать, что я сам могу так немного. Быть в тишине значит доверить Богу все, что выше моих сил и возможностей. Момент тишины, даже очень короткий — как отдых в день субботний, остановка, священная пауза.
Беспорядок в наших мыслях можно сравнить с бурей, когда ученики Христа были в лодке в Галилейском море — а Он спал. Мы тоже часто растеряны, встревожены, не можем успокоиться. Но Христос может прийти к нам на помощь. Так же, как Он усмирил ветер и море и «сделалась великая тишина», Он может успокоить наше сердце, когда оно охвачено страхом или тревогой. (Мк. 4)
Пребывая в тишине, мы вверяем себя Богу. Псалом говорит о том, что молчание — это одна из форм хвалы. Обычно мы читаем первый стих 64 псалма следующим образом: «Тебе, Боже, принадлежит хвала...». Это перевод с греческого. Но если перевести тот же текст с древнееврейского, получится следующее: «Молчание — хвала тебе, Боже». Когда затихают слова и мысли, остаются хвала и восхищение в исполненном изумления молчании.
Слово Божие: буря и тишина
На горе Синай Бог говорил с Моисеем и Израильтянами. Громы, и молнии, и трубный звук весьма сильный сопровождали Слово Божие (Исход 19). Спустя века на ту же гору Божию поднялся пророк Илия. Там он пережил то же, что и его предки: был большой и сильный ветер, раздирающий горы и сокрушающий скалы, землетрясение и огонь, в которых он старался различить голос Божий. Но Бог не является в привычном знамении силы. Когда буря стихает, Илия слышит «веяние тихого ветра», и тогда Бог говорит с ним (3-я Царств 19).
Так как же говорит Бог: громким голосом или в дыхании тишины? Кому подражать — людям, собравшимся у подножия Синайской горы, или пророку Илии? Возможно, это ошибочное противопоставление. Устрашающие природные явления, при которых были даны Десять Заповедей, подчеркивают их важность. Соблюдать Заповеди или отвергнуть их — вот вопрос жизни или смерти. Когда ребенок бежит прямо под машину, мы кричим что есть сил. В подобных ситуациях пророки возвещают слово Божье так, чтобы его услышали.
Слова, произнесенные громко, слышны, они впечатляют. Но мы хорошо знаем, что они не затрагивают сердца. Бывает так, что они вызывают обратную реакцию. Опыт Илии показывает, что Бог не хочет произвести впечатление — Он хочет, чтобы Его понимали и принимали. Бог говорит «голосом безмолвия». Парадокс.
Бог молчалив — и все же Он говорит
Голос Бога, звучащий в «полном безмолвии», более всего способен менять наше сердце. Ураган на горе Синай сокрушал скалы, тогда как тихое слово Божие способно умягчить каменные сердца. Возможно, для самого Илии внезапная тишина была страшнее урагана и бури. Яркие проявления Божьей силы были для него, можно сказать, привычны. Но молчание Бога его обескуражило, это так отличалось от всего, что он знал раньше.
Тишина готовит нас к новой встрече с Богом. В тишине слово Божье может достичь самых дальних уголков нашего сердца. В тишине оно «живо и действенно и острее всякого меча обоюдоострого: оно проникает до разделения души и духа» (Евр. 4, 12). В молчании мы перестаем прятаться от Бога, и Свет Христов может проникнуть, исцелить и изменить даже то, чего мы стыдимся.
Тишина и любовь
Христос сказал: «Сия есть заповедь Моя, да любите друг друга, как Я возлюбил вас» (Ин. 15,12). Мы нуждаемся в тишине, чтобы принять эти слова и воплотить их в жизнь. Когда мы возбуждены и взволнованы, мы так легко находим множество аргументов и причин, чтобы не прощать и не любить. Но когда мы даем «душе покой и тишину», эти причины растворяются в воздухе. Возможно, иногда мы избегаем тишины, предпочитая ей любой шум, слова и развлечения, потому что внутренний покой — рискованная вещь. Он опустошает нас, делает бедными, обнажает горечь и внутренний бунт, ведет к бесценному дару — быть самими собой. Тихие и бедные, наши сердца послушны Духу Святому и исполнены безусловной любви. Тихо, но настойчиво безмолвие учит любить.
